на восточную стену я отправил двух молодых дворян, прибывших из Таруса со слугами и оруженосцами. В случае, если степняки все-таки попробуют порваться они без труда сумеют отогнать их от стены. В каждой башне я разместил по три арбалетчика, отобрав для этого самых надежных солдат. Укрытые от вражеских стрел они смогут стрелять сразу во все стороны.

Вечерело. На стене зажгли факелы для света и жаровни для того, чтобы мы могли в любой момент запалить фитили на магических жезлах. Всматриваясь в наступающие сумерки, я жалел, что взял слишком мало арбалетов. Хотя причем здесь я? Сколько выдали в оружейной столько мы и унесли. Хорошо, что люди Колуна захватили с собой несколько штук. Сегодня эти трофеи очень нам пригодятся.

— Как ведет себя Хромоногий? — спросил я Холина, который только что вернулся из храмины.

— Ругается, почем зря, — ответил бывший разбойник, — хочет с тобой поговорить.

— О чем?

— Не знаю, — Холин пожал плечами.

— Дай мне ключ от подвала, — попросил я старого друга.

— Один не ходи, — предупредил меня Холин, — Колун опасен, как раненный дикий пес. Еще кинется на тебя.

— Не кинется, — я взвесил на руке тяжелый кованый ключ и начал спускаться по лестнице.

Раньше в этом подвале монахи хранили метлы и прочий рабочий инструмент. Послушником я бывал здесь каждый день. Массивная дверь заскрипела, когда я потянул за створку. Старые петли никто не смазывал, и они заржавели без должного ухода. Похоже, монастырь действительно приходил в упадок. Нехватка рабочих рук была заметна на каждом шагу.

В подвале было черно, как в угольном мешке. Хорошо, что я прихватил с собой факел. Осветив сводчатое помещение, я обнаружил Колуна сидящим у дальней стены. Конечно, я не воспринимал слова Холина всерьез, но все-таки поостерегся подходить к разбойнику слишком близко. Терять Хромоногому было нечего, и он действительно готов был на все. Дворяне привязали его к старому массивному железному кольцу, вмурованному в стену, но я не был уверен в том, что веревки смогут его удержать.

— Ну, здравствуй, — сказал я, спускаясь по ступеням.

Днем Холин пытался разговорить Колуна и провел в подвале довольно много времени. Он притащил из трапезной колченогий табурет, который сейчас оказался очень кстати. За день я настоялся на стене, ноги гудели, поэтому я с наслаждением уселся на него.

— Здравствуй, — проворчал разбойник.

Он не оказал сопротивления и поэтому почти не пострадал. Даже одежда не запачкалась. Для похода в монастырь Колун не стал надевать тяжелые доспехи. Он рассудил, что кожаного кафтана будет вполне достаточно. Зачем тащить на себе лишнюю тяжесть.

— Говорят, ты хотел меня видеть? — спросил я.

— Да.

— Зачем?

— Отпусти меня, Тибон, — старик поднялся.

— И куда ты пойдешь, — спросил я, — кочевники уже под стеной. К тому же стража все равно никого не пропустит в город.

— Меня пропустит.

— С чего это?

Колун недовольно засопел, но потом нехотя ответил, — я дал денег начальнику караула. Он откроет передо мной ворота.

— Глупец, — я засмеялся, — тебя обманули. Никто не войдет в Паус. У стражи на этот счет есть четкий приказ.

Старик скорчил удивленную гримасу.

— Впрочем, твой знакомый ничем не рискует, — добавил я, — ты все равно не сможешь вернуться обратно и потребовать свои деньги назад.

Колун окатил меня яростным взглядом. Наверно если бы не веревка он, не раздумывая, бросился на меня.

— Хочешь меня убить? — прямо спросил он.

Страха в его голосе я не заметил.

— Нет, — я отрицательно покачал головой, — никто тебя убивать не собирается. Ты больше не опасен. Почти все твои люди мертвы, а остальные настолько напуганы, что не станут тебе помогать.

Мои слова не стали для него откровением. Колун давно все понял и не питал иллюзий насчет того, что оставшиеся в живых разбойники смогут его освободить. Но у бандита остались вопросы, и он хотел получить на них ответ.

— Почему твои люди напали на меня?

— Потому что перед этим твои бандиты напали на меня, — ответил я.

— Этого не может быть, — старик упрямо мотнул головой, — мы с тобой заодно.

— Нет, Колун, — сказал я, — ты решил, что я собираюсь ограбить монастырь, а я пришел его защищать. Когда твои люди поняли это, они подняли мятеж.

— Но ты говорил… — Колун нахмурился и заскрипел зубами, — значит, ты говорил правду, а я-то, старый дурак, решил, что ты задумал разбогатеть за счет местных святош.

— Ты ошибся.

— Что стало с моими людьми? — спросил он.

— Я же сказал — почти все мертвы, остальные сменили хозяина. Теперь они служат мне.

Такого удара Колун пережить уже не смог. В бесконечных стычках со мной он потерял все свою банду и теперь остался совсем один.

— Проклятый монах! — зарычал он, вскочил на ноги и в сердцах дернул удерживающую его веревку, словно хотел вырвать ее из стены вместе с железным кольцом.

— Ты перехитрил сам себя, Колун, — сказал я.

Разбойник ответил мне звериным рыком. Он в бешенстве еще несколько раз дернул веревку, отчаянно гремя железом. Похоже, дворяне привязали разбойника на совесть, потому что все его усилия оказались тщетны. Наконец прекратив бессмысленные попытки освободиться, он опустился на пол обессиленный.

Факел начал чадить. Перед тем, как оказаться у меня в руках он уже прогорел достаточно. Если он погаснет, то мы останемся в полной темноте. Это в мои планы не входило, поэтому я поднялся с табурета, давая понять, что разговор окончен.

— Прощай, — сказал я, поворачиваясь к разбойнику спиной.

— Погоди, — неожиданно взмолился Колун, — неужели ты просто оставишь меня здесь? Я проиграл, но разве в этом дело? Отпусти меня. Такой боец, как я лишним на стене не будет. Давай договоримся.

Я отрицательно покачал головой.

— Слишком поздно, — ответил я, — с первого дня знакомства я пытался с тобой договориться. Я был честен с тобой, Колун, а ты строил козни и подсылал ко мне убийц. Теперь все.

Я забыл об осторожности, повернулся, сделал несколько шагов и остановился вплотную, подойдя к разбойнику.

— Ты умрешь в этом подвале, но не от моей руки. Даже после всего, что ты натворил, я не нарушу договор. Ты просто будешь сидеть взаперти, пока степняки не убьют всех нас и не ворвутся сюда. Рано или поздно они тебя найдут и зарежут.

В глазах старика я увидел неподдельный страх. В Паусе хорошо знали, на что способны разъяренные кочевники. Колун в красках представил свою смерть и понял, что быстрой она не будет. От ужаса и ярости в голове у него помутилось.

— Убью, пес, — взвыл бандит и неожиданно кинулся на меня.

Веревка, которой его привязали к